Угу. Пока не знаю, насколько внятно получится что-нибудь описать.
Дык с дьявольской-то стороны девочек всего две.

Вокруг расстилались залитые солнцем зеленые холмы, в низинах и на склонах поросшие таким же ярким лиственным лесом, далеко – кажется, у самого горизонта на фоне неба в легких пушистых барашках облаков виднелся остроугольный «заборчик» горной гряды. Вероятно, добраться до тех далеких гор в пространстве Комнаты было невозможно, они чисто декоративно окаймляли просторную долину, ставшую новым полем для состязания. Вот только какого? Наверное, именно сейчас лучше бы для их замысла было иметь дело с чем-то уже привычным.
- Выглядит действительно незнакомо… – протянула Кабирия, так и не дождавшаяся ответа на свой предыдущий вопрос, который все сочли риторическим.
- Разумеется, мы ведь тут никогда еще не были! – оглядевшись, подтвердила ангел. – Ну… выглядит все куда более симпатично, чем все эти снежные горы, пустыни и дома с привидениями…
- Это ничего! – длинноволосая дьяволица криво усмехнулась. – На «острове невезения» твоя подружка Ури тоже поначалу очень восхищалась природой… ну, пока природа не начала чересчур активно восхищаться нами!
- Ну, хватит уже! – раздраженно откликнулась темнокожая. – Не так уж важно, в чем на этот раз заключается испытание, ведь Дольче и Кабале нужно всего лишь потянуть время, пока мы не вернемся. Надеюсь, вы подготовили все необходимое?
Вообще-то для Дольче ничуть не менее важным было и само состязание, но спорить с подругой, цепляясь к словам, не хотелось совершенно.  Трудно обвинять Ури в том, что судьба Раф ее сейчас заботит больше, чем советы чужому подопечному.
- Один небольшой нюанс, птенчик! – Кабирия покачала указательным пальцем. – Наставники, представь себе, несколько расстроились после того случая с Весами, так что теперь активация порталов на территории школы полностью заблокирована. Ни туда, ни обратно!
- Но как же так?! Почему ты сразу ничего не…
- Эй, не кипятись, нимб перегреется! – на всякий случай отступая на шаг, добавила дьяволица. – Мы нашли способ получше и, главное, гораздо безопаснее. Совершенно ни к чему блуждать по Лимбо самим, тем более, даже с противоядием это очень опасно – лучше просто открыть туда «окошко».
- Окошко? – сама не зная, зачем, переспросила Дольче.
- Ага! Не мешайтесь пару минут, сейчас мы все устроим! – подтвердила Кабале. И, помолчав, несколько менее оптимистично добавила. – Не было, правда, возможности заранее проверить на практике…
- Мои теории всегда абсолютно практичны! – отрезала вторая дьяволица.
Ангелы переглянулись.
- Лучше бы это оказалось правдой хотя бы на этот раз! – после недолгой паузы заключила Ури. Кабирия возмущенно поперхнулась воздухом, явно намереваясь выдать в ответ лавину колкостей, но Кабале нетерпеливо дернула ее за руку, вынуждая ограничиться гневным взглядом и перейти к приготовлениям.
Оставалось только смотреть. Хотя Дольче и не испытывала того же нетерпения и недоверия, что явно грызло Ури, да и вообще мысли постоянно норовили переключиться совсем на другое, все равно обещанные «пара минут», пока дьяволицы чертили на расчищенном от травы участке какие-то загадочные геометрические фигуры и не известные ни одному из современных земных языков знаки (ну, по крайней мере, как показалось Дольче, куда большие успехи делавшей в устрой речи живых языков, а не в расшифровке разнообразных древних символов), тянулись почти до издевательского долго. Отчего-то Дольче поймала себя на мысли, что внесенные в план изменения ей не нравятся. Но ведь это хорошая новость, что не придется отпускать Ури одну, самой не имея возможности покинуть Комнату, в такое опасное путешествие! Тем более, именно Ури и Кабирия пострадали в свое время от лимбийских обитателей сильнее всего – хоть Кабале и пообещала  позаботиться о противоядии…
Может быть, Дольче тоже не до конца верила, что новый замысел их «добрых врагов» сработает? Но…
«Но можно увиливать от этой мысли сколько угодно, а правда всего лишь в том, что я совершенно не хочу видеть Рейну снова! Но ведь я в любом случае не хотела бы больше с ней встречаться, а вовсе не потому, что Кабале сказала про Александро! Так или иначе, мы вынуждены были попытаться…»
Наконец, чертовки закончили чертить знаки и вполголоса переругиваться, что, вероятно, сигнализировало о готовности «открыть окошко». Дольче и Ури подошли поближе, встав рядом с противницами по одну сторону… хм, а у почти круглого рисунка предполагалась «одна» и «другая» стороны? Или края?
- Ну… поехали! – Кабале щелкнула пальцами, создав маленький мираж разлетевшихся искорок. Рисунки на земле у ног девочек тускло засветились. Сперва Дольче показалось, что постепенно «рамка» из загадочных каракулей разгорается все ярче, но почти сразу ангел поняла – рисунок оторвался от почвы и, сохраняя узоры из призрачного свечения, плавно поднимается все выше. Оказавшись в метре с небольшим над землей, кольцеобразная схема так же медленно повернулась, одновременно затуманиваясь внутри «рамы», и, когда повисла перед лицами, в кольце оказалось уже вовсе не окошко на солнечную зеленую долину по противоположную сторону, а почти неразличимая пелена серого тумана и глухого зеленоватого света.
- Надеюсь, нам не придется обыскивать весь Лимб! – пытаясь разглядеть сквозь туман хоть что-нибудь, пробормотала Ури, заработав еще парочку недовольных взглядов. На этот раз Дольче готова была – ну, по крайней мере, мысленно, поддержать и дьяволиц. Если, конечно, правда, что им пришлось всю ночь не ложиться ради подготовки этого ритуала фактически вслепую. Тревоги и нетерпение подруги можно было понять, но постепенно Ури как будто начала думать, будто никому больше и вовсе нет дела до Раф! Хотя вряд ли их противницы старались лично для нее, но все же…
Отец Дольче был ангелом касты Любви. И сама девочка надеялась по окончанию практики получить распределение туда же, всю жизнь она считала, что любовь – даже не чувство, а особенное духовное состояние, когда все готов делать для мира и не желаешь ничего для себя лично, но почему-то в жизни все постоянно оказывалось наоборот. Привязанность к кому-то, даже если речь и не шла о влюбленности в мальчика, а просто особенное отношение к кому-либо из близких, отчего-то всех заставлял не только забывать о справедливости, но и свои чувства автоматически ставить выше чьих-либо еще переживаний. Приводила фактически к эгоизму, когда все должно было быть в точности наоборот!
«И как мне дать правильный совет Лю, когда я сама опять сомневаюсь абсолютно во всем?»
  В зеленовато сером тумане проплывали призрачные тени каких-то полуразрушенных стен, колонн и уже не поддающихся распознаванию руин. Ни пленников, ни каких-либо обитателей сумрачного мира на экран не попадало… наверное, оно и к лучшему. Хоть «окно» и должно было быть непроницаемым с обеих сторон, Дольче побаивалась возможности столкнуться с кем-то из этих «невиданных зверей».
Наконец в поле зрения оказалась относительно новая на вид серая колонна, увенчанная не слишком большой плоской площадкой, на которой, как шар-навершие громадного магического посоха, мерцала полупрозрачная фиолетовая сфера.
Как бы окошко ни выглядело с противоположной своей стороны, но Рейна определенно тоже их увидела, повернув голову навстречу раньше, чем изображение приблизилось настолько, чтобы можно было хоть что-то рассмотреть сквозь фиолетовые и лиловые всполохи.
- Вы, – без вопросительных интонаций, как, впрочем, и без особого удивления, констатировала всебесцветная колдунья. Как Дольче ни старалась, прочитать ничего ни на бледном, без единой кровинки, лице, ни в выцветших желтых глазах не удавалось. Что же, по крайней мере, их встретили без раздражения… потому что Раф нет с ними?
- Надо поговорить! – первой решилась подать голос Ури. Рейна молчала, то ли проигнорировав слова, то ли ожидая продолжения. – О прошлом Раф и ее родителях… земных родителях, я имею в виду.
- И я как-то вынуждена отвечать вам? – впервые по лицу всебесцветной проскользнула тень… наверное, насмешки? А может, и обычного удивления. Но за долю мгновения столь призрачное выражение трудно было различить и понять. – Да даже если бы так оно и было, я, вероятно, наихудший свидетель, которого только можно себе представить.
- Кое-что Сульфус узнал от Зебеля, – рассматривая свои ногти, зачем-то пояснила Кабирия. – поскольку доверия он вызывает еще меньше, мы решили, что сопоставив версии, сумеем найти хоть какое-то указание на действительность.
- Потому что оба мы можем солгать, но вряд ли можем сговориться между собой? Впрочем, вам это не помешало сговориться со своими собственными противниками! – на этот раз насмешка получилось чуть более явственной. Девочку кольнула подозрение, что Рейна, столько времени не разговаривавшая ни с кем вообще, теперь не без труда вспоминает, как вообще выражать кажущиеся вроде бы естественными эмоции. – Но я говорила не о доверии, детишки. Туманы Лимба подобны водам Леты, они капля за каплей вымывают воспоминания и личность у всех, кто оказывается здесь. В какой-то момент прошлое начинает казаться призрачным сновидением… я не уверена, что смогу вспомнить своих собственных родителей. Хотя, наверное, узнала бы их в лицо…
- Нас, однако, ты помнишь…
Почему-то Дольче даже не задумывалась о том, что у Рейны были родители. Есть родители – учитывая, что в конце девятнадцатого века обреченной на падение хранительнице было всего звезд семнадцать-восемнадцать, даже сейчас они должны были быть совсем еще не старыми… Как кто-то из ангелов мог жить сейчас, все эти годы жить, зная о подобной судьбе своей дочери?
- Определенно.
- Послушай, мы просто хотим выяснить, что же на самом деле случилось с Анжели! Ты ведь и сама, по словам Зебеля, пыталась это выяснить…
- Век с лишним назад! С какой стати это должно иметь значение теперь, когда все земляне давно мертвы? – нервно оскалившись, напомнила пленница.
- Мы пытаемся выяснить именно это, могла ли Анжели остаться жива! Ведь ты сама продлевала каким-то образом жизнь Малаки, почему того же самого не могло произойти и с ней? В конце концов, если землян ни с того ни с сего уносит на небо – вряд ли тут дело могло обойтись без вмешательства каких-то сверхъестественных сил! – нервно выпалила Дольче. Бледно-желтые глаза Рейны широко распахнулись.
- Уносит на небо? О чем вы вообще сейчас говорите?
- Об Анжели… Малаки же сказал Раф, что Анжели унесло вихрем – у него на глазах, когда они с Раф играли в саду возле особняка. Внезапно налетела гроза, Анжели подхватило ветром…
- И унесло в штат Канзас! – не сразу справившись с озадаченностью, ехидно поморщилась Рейна. – Хотя там, кажется, было наоборот. А, пустое. И вам, детишки, совсем не показалось странным, что ветер, достаточно сильный, чтобы взрослую женщину унести в небо, при этом даже не приподнял находящегося совсем рядом маленького ребенка. Будь так, Раф если и не унесло бы следом, то приподняло и швырнуло бы… в общем, маловероятно, чтобы земной ребенок пережил такие травмы.
- Вообще-то Вечный со способностями Воздушного Начала вполне мог создать и такой узконаправленный вихрь! – возмущенно напомнила Ури, сама отчасти владевшая способностью управлять погодой.
- Ну да! – поддержала ее Кабале. – Профессор Кубрал, например, на наших тренировках еще и не такое показывал!  Это только подтверждает вмешательство каких-то Вечных…
- Малаки сказал Раф неправду.
- … иначе не могло быть и… что?
- Малаки солгал. Почему вы не допускаете такой простой вероятности? Он понятия не имел о том, как исчезла Анжели, а Раф не захотел этого говорить… Ну, в общем, он сам думал, будто Анжели их бросила и сбежала от него с другим мужчиной. Это было неправдой, но казалось самым «очевидным» человеку, оказавшемуся в подобной ситуации. К тому же Зебель… постарался подготовить почву для такого заблуждения.
Ангелы и дьяволицы недоуменно переглянулись. Перебивать Рейну никто не решился.
- Анжели была особенным человеком. Знаете, иногда у землян есть скрытые сверхъестественные способности, напоминающие силы Вечных, но неуправляемые в отсутствие эфирного обличья и крыльев, проявляющиеся спонтанно. Как правило, эти земляне потомки нефелимов или магов, рождавшихся в стародавние времена от союзов Вечных и землян…
Вспомнив, что читала на этот счет, Дольче нервно закусила уголок губы.
- Если бы я не знала точно, что нефелимы не рождались уже несколько веков, я бы, наверное, решила, что Анжели – дочь ангела в первом поколении, так ярко проявлялось в ней это наследие. Хотя собственных помощников у нее и не было, мне удалось кое-что выяснить насчет ее прошлого, когда девушка еще только появилась в жизни Малаки. Совсем еще девочкой родители пытались «лечить» ее у психиков от якобы навязчивой идеи, что в напряженном состоянии способна читать мысли других людей. Она действительно была на это способна… конечно, ее заставили разувериться и впоследствии это превратилось всего лишь в обостренную чуткость и проницательность. А еще у Анжели был необыкновенный дар умиротворять людей и возвращать им способность мыслить ясно. Там же, у этого психика в ее детстве, вроде бы, произошла стычка двух настоящих сумасшедших, один из которых воображал себя императором Наполеоном, а второй уверял, что наследник королевской династии Бурбонов и последний законный правитель Франции, к тому времени, разумеется, уже республиканской. В общем, эти двое, каким-то образом улизнув от охраны, закономерно сцепились между собой, а девочке, приведенной родителями на консультацию, как-то удалось их утихомирить. Я только слышала об этой истории от других, но вполне верю – у Анжели был необыкновенный дар убеждения. Из нее получился бы прекрасный хранитель… ну уж во всяком случае, лучше меня! – всебесцветная колдунья поморщилась. – Я двадцать с лишним земных лет работала с Малаки. Он всегда был крайне сложной и неоднозначной личностью, очень добрым в глубине души и много делающим для человечества, многие его научные работы сыграли просто невероятную роль в изобретении многих лекарств… но вот отношения с конкретными людьми он не умел строить совершенно, что бы я не пыталась предпринять, это отчуждение и напускная враждебность, абсолютное непонимание окружающих – все только возрастало. А Зебель еще и подлил, так сказать, катализатора в реактив, забив Малаки голову этой своей алхимией и прочим шарлатанством!
Кабале возмущенно фыркнула.
- Многие исследования требовали крупных затрат, а финансирования для разработок удавалось получить далеко не всегда – Малаки вовсе не из алчности увлекся всеми этими идеями обогащения при помощи науки. Если бы общество относилось к его деятельности с большим пониманием и признанием, ни о чем таком даже речи бы не зашло! Но к нему обращались и готовы были платить только те, кому конкретно в тот момент было что-то нужно! Во многом эти люди заслуживали соответствующего отношения, но пропасть между Малаки и окружающими только расширялась. Пока в его жизни не появилась Анжели.  Дочь одного крупного парижского мецената, мало что понимающего в науке, но увлекшегося теориями Малаки, да и самим нелюдимым ученым, как какой-то диковинкой, которую можно демонстрировать гостям на званных вечерах. Я помню, поначалу Малаки просто ненавидел эти выходы в свет, но тот господин щедро спонсировал разработки и приходилось играть, как считал ученый, роль «шута»…  Только игра Анжели на рояле отчасти примиряла его с необходимостью этих визитов. Постепенно они узнали друг друга… со стороны эти люди могли бы показаться полной противоположностью, Анжели прекрасно умела находить ко всем подход, домашние и знакомые очень ее любили. Но все равно оба они были необычными, особенными и не способными найти у окружающих понимание. Зато девушка оказалась едва ли не первым человеком, кто мог понимать самого Малаки. И первым, кто убедил его в том, что люди вообще не так уж дурны по сути своей и вовсе не заслуживают презрения даже в своих несовершенствах.  Она за совсем недолгое знакомство помогла Малаки продвинуться к Свету сильнее, чем я за все прошедшие годы. Разумеется… разумеется, когда между ними начался роман, отцу Анжели это не особенно понравилось. Он симпатизировал Малаки как ученому, но считал все же диковинкой и развлечением, а не человеком своего круга – хоть сам в свое время и женился на обыкновенной актрисе из какого-то захолустья – да к тому же Малаки был намного старше невесты. В общем… отношения с ее родителями, не смотря на все старания, так и остались напряженными. Со временем получив согласие на брак, ученый все равно долго еще чувствовал себя уязвленным и не хотел принимать от них никакой помощи. Хоть Анжели и научила его быть терпимее к людям, никто не способен измениться в один момент до неузнаваемости!
Разумеется, постепенные перемены замечала не только я, но и мой противник тоже. Зебелю это совершенно не нравилось, разумеется, он стал искать способы дискредитировать Анжели в глазах мужа, заставить разочароваться в ней – а с этим и в людях окончательно. Жизнь Анжели после замужества нельзя было назвать интересной: Малаки предпочитал нелюдимую жизнь, не приглашал гостей и сам терпеть не мог делать визиты, но ей не хватало не столько других людей, сколько самого мужа, продолжающего с головой уходить в свои научные изыскания. Как бы Анжели ни была дорога для него, во многом Малаки просто не умел этого демонстрировать, как часто бывает с людьми, большую часть жизни проживших в уединении. А Зебель время от времени приходил и участвовал в опытах под видом коллеги, так что оказался все-таки вхож в их дом. Думаю, вы все хорошо понимаете, каким образом молодую жену, тоскующую в вынужденном уединении, проще всего лишить доверия мужа – постепенно он начал делать вид, будто неравнодушен к ней и пытается ухаживать. Даже не смотря на то, что сама Анжели совершенно этого не поощряла, вызвать у Малаки неизбежные сомнения было не так уж и трудно. Вероятно все земляне всегда, хотя бы краешком души – но сомневаются во взаимности своих чувств и привязанностей. Да и ссоры у них все-таки случались… После того случая, как Анжели, соскучившись без мужа, весь день пропадавшего в подвальной лаборатории, решила сама туда спуститься, и ей стало плохо от какой-то химической гадости, которой там надымило… Анжели тогда уже ждала ребенка, а многие из этих ингредиентов в алхимии – ядовитые – в общем, Малки и Зебель вынуждены были все бросить и поскорее уносить ее наверх, в комнату, и приводить в чувство. От брошенной без присмотра реакции в лаборатории начался пожар… в общем, Малаки сорвался и накричал на жену, запретив ей появляться в подвале, а Зебель, якобы пытаясь их утешить и успокоить, к слову ввернул, что ученый сам виноват – вечно бросает такую замечательную женщину тосковать в одиночестве. После того случая я решила наняться к ним под видом помощницы и компаньонки, надеялась, что смогу стать подругой для Анжели, что она не будет так страдать от одиночества и не сделает какой-нибудь глупости, позволив Зебелю себя опорочить в глазах Малаки. Она же не была нашей подопечной, дьяволу ни к чему было беспокоиться о том, соблазнять или нет ее по-настоящему – достаточно было, чтобы Малаки в это поверил. Какое-то время у нас… у них все складывалось довольно неплохо, но потом… Долго вдаваться в подробности, но мы с Зебелем натворили лишнего и нас на некоторое время отстранили от работы с подопечным, а пока нас не было, Анжели пропала после очередной, как мы узнали, их ссоры. Просто пропала и все – не появлялась ни у родителей, ни у давних друзей… да даже на вокзале билетов не покупала, хотя в те времена уехать, иначе чем на поезде, из тех краев было сложно. После того дурацкого спектакля, что устроил Зебель, Малаки решил, будто жена его просто бросила… но ведь и Зебель был совершенно ни при чем, его не было на Земле, как и меня. Хотя он-то своего добился! За эти пару недель душа Малаки просто почернела. Дочка оказалась последним, что удерживало его от окончательного падения, но ведь и на заботе о ребенке могут сыграть соблазны. Содержание дома обходилось недешево, а Малаки хотел обеспечить для малышки все самое лучшее. Ради этого все сильнее погрязал в мошенничестве и своих псевдочудесах… впрочем, продолжение этой истории вы уже знаете! – Рейна снова как-то по-звериному оскалилась в горькой усмешке. – Как видите, о судьбе Анжели так ничего и не удалось выяснить. Я даже отправляла запрос Высшим Сферам, просила дозволения войти в Галерею Вечности, где отображаются все события, если только их не скрывали намеренно достаточно могущественные ангелы или дьяволы…
- Подожди! – резко оборвала всебесцветную Ури. – Отображаются события? Но Аркан говорил нам, что даже не знает, как выглядишь ты и Малаки, рассказывая нам в прошлом учебном году все, что удалось узнать от Сфер!
- Возможно, его ранг Наставника тоже оказался недостаточным для того, чтобы заглядывать в Галерею! – Рейна пожала плечами. – Обычным Помощникам, как мне сообщили, это место закрыто по определению, возможно, только Представители и имеют право находиться там.
- Хочешь сказать, что Сферы знали все с самого начала, но даже Аркану никто ничего не сообщил?
- Добро пожаловать в реальный мир, крошка! Сферам на все наплевать – и Низшим, и Высшим. Трудно даже сказать, кому в большей степени… мне в свое время тоже нелегко оказалось это принять.
- И мы должны так просто в это поверить?!
- Мне все равно, во что вы верите… Вы, конечно, все родились еще в позапрошлом веке, но много ли вы наблюдали за историей землян весь век минувший? Вряд ли особенно пристально, в детстве и школьные звезды обычно совсем другие интересы… А вот я весь двадцатый век проторчала на привязи, когда только и оставалось, что наблюдать сквозь порталы за жизнью Земли и ее обитателей, как за бесконечным ток-шоу. Наблюдать за всем, что вы, в лучшем случае, проходили мимо в младшей школе вместе с историческими событиями! Двумя мировыми войнами! Ядерными взрывами! За тем, как земляне массово истребляли друг друга – и ведь Сферы все это могли предотвратить! Без такого уж труда предотвратить, но человечество должно было бы оказаться на грани вымирания, чтобы кто-нибудь хоть крылом пошевелил. Ведь вмешиваться напрямую – это нарушение этой вашей драгоценной «свободы воли»! Свободы себя губить!
На последних словах Рейна практически сорвалась на крик, заставив Дольче испуганно вцепиться в руку Ури.
- Можно сколько угодно болтать об этих так называемых ценностях, но человек неизбежно сбивается с любого пути, вообразив, будто может сам выбирать и прокладывать дорогу! Все исключения – счастливые случайности!
- Неправда! – с удивлением услышала Дольче собственный взвившийся от волнения голос. Как ни странно, Рейну ее крик как будто бы даже успокоил. Напустив на лицо насмешливую снисходительность, всебесцветная качнула головой.
- Малышка, верный выбор всего один, а неверных – сотни, если не тысячи. Каковы шансы, по-твоему, у землян сделать его вслепую?
- Земляне ничуть не более «слепы» чем мы сами! И они – не куклы, которыми можно манипулировать.
- А сколько раз в вашей собственной практике получалось так, что подопечный слушал не того, кто действительно рассуждал убедительнее, а просто того,  за кем осталось последнее слово? Смешно наблюдать, вы вечно соревнуетесь за право воздействовать первым, а в большинстве случаев именно эта возможность и заканчивается провалом, потому что земляне, как флюгер, готовы развернуться в ту сторону, куда подул последний ветерок обстоятельств – пусть даже и более слабый!
- Мы…
- Хватит, Дольче! – Ури успокаивающе положила руку на плечи подруги. – Кажется, нам все-таки удалось кое-что узнать. Если эта Галерея Вечности действительно существует…
- То все равно вам не позволят заглянуть в нее, как не позволили мне! – вместо нее закончила Рейна, устало прикрывая глаза. Тусклое изображение в кольце стало потихоньку меркнуть, сквозь туманы Лимба и бледное лицо их собеседницы проступали призрачные пока очертания холмов виртуальной долины.  – Некоторые вещи не меняются, а уж Сферам это еще и ни к чему. Кстати, что же произошло с вашей подружкой Раф? Она так скоро влипла в очередные неприятности?
- С чего это ты взяла?
- Человеческое сердце дарует свободу выбора. Свободу совершить роковую ошибку и погубить себя – если сказать точнее.  Рано или поздно.
- Ну, ты сама же обошлась в этом и без него! – огрызнулась Ури, но изображение уже успело почти полностью истаять, так что нельзя было гарантировать, что всебесцветная колдунья услышала ответ.

будет ыстчо

Ну, надо ж хоть косвенные привязки к канону сохранять, раз уж дело совсем не в ту степь пошло)))

Гас
Некоторые трагедии в жизни абсолютно неизбежны, что ни предпринимай…
Во всяком случае, именно эта мысль почему-то промелькнула за те мгновения, пока случайно сметенная неосторожным движением ладони пластиковая коробочка успела перевернуться в коротком полувзлете, и, лишившись отколовшейся крышки, щедро плеснула на клавиатуру школьного компьютера спутанным клубком лапши быстрого приготовления и разбавленной смесью ароматизаторов, призванных изображать бульон…
Лапшу-то Гас, воровато стрельнув взглядом по сторонам, тут же ладонью сгреб обратно в коробочку и на всякий случай спрятал под доску с клавиатурой, наверное, даже раньше, чем сознание успело констатировать произошедшее, однако облитый кипятком прибор мстительно затрещал, и издевательски мигнув экраном на прощание, отрубился. Таким образом, вторая пришедшая мысль носила куда менее философски-отвлеченный характер:
«Пропасть! Не успел даже сохраниться на новом уровне!»
Правда как раз ее-то тут же греческим хором со всех сторон отразили возмущенные возгласы однокурсников – начиная от «что за фигня!» заканчивая поистине трагичным воззванием «мой пасьянс!»… Что ж, как и следовало предположить, группа дьяволят на уроке компьютерных систем занималась чем угодно, кроме, собственно, заданной темы. И все равно быстро обратившиеся к Гасу взгляды окружающих были довольно-таки… неласковыми.
С начала учебного года компьютерные системы, непонятно зачем веденные в программу практики, вели – ну если это можно было так назвать – профессор Гносис и пожилая ангелица Омния. Оба в своем понимании технического прогресса застопорились где-то на уровне этак эпохи, когда земляне изобрели паровозы, поэтому «преподавание» выходило из разряда – смех и слезы. Но практиканты-дьяволы быстро обратили это в свою пользу, превратив подобные занятия во что-то вроде дополнительных долгих перемен, за которые еще и погонять в какие-нибудь компьютерные игрушки можно. И появление ангела Габриэля тут изменило мало – то есть, практикующим ангелятам, наверное, тот наконец-то и начал преподавать что-то внятное, но – что мог поделать экс-Страж из касты Милосердия с чертовой дюжиной чертят-подростков, привыкших уже считать это время в расписании своим личным и предназначенным для развлечений, а потому пресекающих любые попытки хоть чему-то себя учить? Вот и проходили «занятия» в прежней привычной манере.
- Гас! – патетике воззвания от вышеупомянутого Гейба обзавидовался бы любой актер-трагик.
Мальчишка, вообще-то говоря, сам не ожидавший, что одна-единственная пострадавшая клавиатура сумеет вырубить абсолютно все оборудование в зале, на всякий случай втянул голову в плечи, хотя этот ангел вряд ли решил бы вразумлять кого-то затрещинами – с ВЕТО там или без. Так, по привычке.
Повисла не менее театральная пауза.
- Гм… ну, наверное, сегодня вам всем придется уйти пораньше, – устало заключил, наконец, Габриэль. – мне еще надо будет все это починить, прежде чем начнется занятие с классом ангелов. Гас, ты задержись, пожалуйста!
Недовольные взгляды других дьяволят переквалифицировались в затаенно-злорадные. Ну, конечно, уж лучше быстро получить подзатыльник и тут же обо всем благополучно забыть, чем выслушивать длинные, нудные и проникновенные речи о том, почему так поступать не следует. Причем пернатые и сами прекрасно осознавали бесполезность подобных проповедей – ну, обращенных к «представителям противоположного ведомства», по крайней мере – но, вероятно, некая черта, заменяющая ангелам вредность, и побуждала все равно их с упорством ездить по чужим ушам.
- Да ладно, на ноуте дочитаем, что там еще земляне выдумали! – махнул рукой уже по дороге к выходу обычно молчаливый Омбретт.
- А я вам говорю, не будет двадцать первого числа никакого парада планет! – кипятясь, втолковывал синеволосый Барбю девчонкам. – И Нибиру вашей дурацкой НЕТ!
Судя по всему, тем было, в общем-то, наплевать и на парад планет и на Нибиру, но доставать неформального астролога курса нравилось.
- Все-таки все эти разговоры землян неизбежно просачиваются и к Вечным… – негромко заметил Гейб, когда шумная компания все-таки вывалилась из компьютерного класса.
- Ну, разумеется, кто же пропустит такую роскошную тему для дурацких шуток! – позабыв, что решил было помалкивать (может, так ангелу быстрее надоест нудить), развел руками Гас. Отставной Страж пристально смерил дьяволенка своими аквамариновыми глазищами.
В этом году Габриэль не выглядел таким кукольно-лакированным, как при первом их знакомстве. Тогда при виде этого сиятельного Стража руки так и чесались толкнуть его в лужу погрязнее или опрокинуть что-нибудь на него – только чтобы весь этот глянец перестал слепить глаза. С тех пор ангел слегка загорел, медово-каштановые вихры отросли и принялись непослушно разлохмачиваться, нимб и крылья – вероятно, из-за снижения ранга – потускнели из сияюще-белых до бирюзово-зеленых, да и вместо белоснежной рубашки, больше напоминавшей девчачью блузку (а Гасу еще и внушавшей суеверный ужас – дьяволенок просто не представлял себе, как можно ходить в подобном и не испачкаться в первые же минуты!) теперь Габриэль обычно носил бело-зеленую спортивную ветровку с аппликацией то ли здоровенной пчелы, то ли шмеля. Вероятно, дезактивированный талисман, хоть пчелы вообще-то больше подходили касте Усердия. Короче говоря, по крайней мере, сквозь темные очки смотреть на ангела уже можно стало без рези в глазах!
- Мне вот только одно любопытно, – нарушил короткое молчание ангел. – как ты ухитрился протащить в компьютерный класс лапшу, которую надо заваривать кипятком?! Здесь чайника нет, значит, заливать воду надо было заранее…
Вероятно с тем, что чипсы и сухарики рыжий дьявол проволочет даже через таможенный досмотр, преподавательский состав уже успел смириться… хотя те, кто подольше Гейба здесь работал, уже и вовсе ничему не удивлялись.
- Так я термос с кипятком в другой карман сунул, – неохотно объяснил мальчишка. Чего этот пернатый тормозит? Уж выдавал бы поскорее свою укоризненную нудятину, да и отпустил восвояси.
- Угу. Понятно… Выбросил бы ты это, кстати. Антисанитария же…
- Вот еще! – Гас демонстративно прижал обеими руками и без того уже изрядно помятую коробку. – Моя прЭлесссть!
Габриэль приглушенно захихикал, первые мгновения еще пытаясь сохранить уныло-осуждающую мину, но достаточно быстро потерпев в этом крах. Вряд ли из этого типа получится Наставник – даже для ангелочков!
- Кстати, вы со Стрекозой… ну, с Мики в смысле – нашли что-нибудь про этих… как их там? Про которых она вчера собиралась что-то там искать?
- Половины суток еще не прошло! – бывший Страж развел руками. – Мики сказала, что проверит все в библиотеке… с этой устаревшей системой надо что-то делать – на это же и недели может не хватить, и то, если сидеть за книгами дни и ночи!
  Гас преувеличенно передернулся.
- … А в базу, которая для всех была бы доступна через Чельо-нет, информацию не слишком-то охотно загружают! – продолжал Гейб. – В Представителях и прочих Высших сидят ангелы в возрасте, многие еще к книгопечатанию-то привыкнуть не успели, до сих пор считают, что каждая книга должна быть эксклюзивным артефактом, а некоторые – еще и доступны только избранным вот и тормозят полноценный обмен информацией с помощью современных технологий! Электронный формат, видите ли, убивает дух книги – но разве истинный дух в форме, а не содержании? Надо брать пример с землян, они давно уже все мировые достижения науки и культуры перевели в электронную форму…
- Ага, а теперь используют это прогрессивное достижение, чтобы постить фото котят и ругаться с незнакомыми людьми! – весело напомнил дьяволенок. – Нет в сути ангелов таких стремлений – вот и не приживается у вас почти ничего из земных изобретений!
- Свободный обмен информацией вовсе не… А, забудь. Пересядь, пожалуйста, я посмотрю, что в этой клавиатуре замкнуло.
Гас послушно переполз на соседнее кресло, пропуская Габриэля к искалеченному прибору.
- На самом деле я как раз пытался изучить все, что удалось собрать… – почему-то с виноватым видом пояснил тот. – раз уж вы все равно не собирались выполнять задание, хотел сэкономить время. Правда, нашлось-то на самом деле всего ничего: Мики потому и решила покопаться в библиотеке, что все сведения о спиритах настолько давние, что их не сочли важными и в базу внесли только довольно поверхностные упоминания.
- Что же их, совсем не осталось?
- Живут в отдаленных уголках Земли несколько небольших племен, я на всякий случай проверил все известные. Но, судя по тому, что Сульфусу удалось вспомнить из разговоров с этой Блю, речь о народе, которому в данный момент угрожает какая-то опасность, причем достаточно глобальная, но ничего даже похожего обнаружить не удалось. Не сказать, чтобы у них все было безоблачно… но – в пределах обычной жизни. Разумеется, тут нужно проверять более пристально – но как?
- Неужели во время войны как-то ухитрились перебить больше этих спиритов, чем было и ангелов и, тем более, дьяволов. Многие, конечно, переметнулись… ну, вернее, выбрали сторону. Мамуля что-то там рассказывала мне о том, что почти вся каста Обжорства произошла от духов-покровителей изобилия, которых земляне тогда считали языческими божествами…
- Да, все верно. Но, на самом деле это была не большая их часть, – продолжая откручивать клавиатуру, кивнул Габриэль. – знаешь, как вообще появился Лимб?
Ангел поднял взгляд и пальцами начертил перед собой в воздухе сначала сияюще-белую дугу изгибом вверх, а потом добавил темно-бордовую, замкнув горизонтально растянутый эллипс чуть больше ладони размером.
- С тех пор, как единое мироздание пережило раскол, у Небес и Подземелий возникло два пограничья. Земля – мир бесконечного многообразия, которой присуще бесконечно многое. Мир постоянного выбора, бесконечных перекрестков, где главная ценность – свобода человеческой воли. Вероятно, именно Земля – центр мироздания, где творится истинная история, а все мы – не более, чем костыли для человечества.
С одной стороны эллипса на стыке белой и бордовой дуг возник крошечный пестрый шарик.
- Лимб в каком-то смысле противоположность и отражение Земли, как противоположны Небеса с Подземельем. Отсутствие любого пути и отказ от любого выбора…
На другом стыке возникло туманное серое облачко.
- Сейчас его стали считать местом заключения ренегатов и изгоев, которым ни нашлось места ни в одном из миров, а ведь когда-то «серокрылые», не пожелавшие в начавшейся войне принять ни одну из сторон, добровольно сделали мир вечной неопределенности своим убежищем. Поначалу. Они не допускали мысли, что раскол – это навсегда и что даже окончание войны не вернет былых времен.
- То есть, попросту струсили и решили отсидеться в стороне! – понимающе кивнул Гас, поспешно дожевывая остывшую уже лапшу, пока Габриэль разглагольствовал. Ангел с укоризненным удивлением обернулся… долю мгновения спустя вспомнил, с кем именно сейчас разговаривает, и неопределенно пожал плечами.
- Как бы то ни было, сперва спириты уходили в Лимб из собственных убеждений. Потом – бежали туда, не находя других безопасных мест в разгорающейся все горячее войне. И, наконец… По законам военного времени те, кто так и не пожелал перейти на чью-либо сторону, считались преступниками, но не в правилах Высших Сфер было допустить уничтожение тех, кто не с нами – за одно лишь это. Это даже предательством несправедливо было бы назвать. Поэтому с какого-то момента в Лимбо начались ссылки. Всех, кто отказался принять решение и стал чужим для всех. Возможно… только возможно, что проблема Рейны была именно в этом. Она не могла не понимать, что совершенное Кощунство – однозначное зло, но она искренне верила, что действует во имя блага. С землянами такое случается не так уж и редко, они словно теряют способность оценивать методы, к которым прибегают. А когда война закончилась, спириты – ну, те, кто остался – получили возможность жить, как захотят… ну, при условии соблюдения некоторых пунктов ВЕТО, хотя они-то не заключали никакого договора и только из соображений безопасности не… стараются не афишировать перед землянами свое существование.
- А эти… серокрылые? Их тоже выпустили на Землю после перемирия? – увы, лапша закончилась быстрее, чем рассуждения Гейба, под конец его речи Гас уже украдкой позевывал в кулак.
Ангел печально поник.
- Нет… да некого там уже было выпускать. Туманы Лимбо размывают память и постепенно уничтожают личность, за столетия, пока шла война, все ушедшие… и изгнанные – обречены были превратиться просто в равнодушные тени, блуждающие в этой пустоте. Если вообще кто-то пережил встречи с хищными созданиями Лимба – сам же помнишь, что там за обитатели.
- Рейне удалось не только выжить, но и приручить их! – печально знакомый голос прямо над ухом заставил Гаса дернуться и выронить пустую коробку.
- Не подкрадывайся так! – возмущенно просипел дьявол, но Мики, не удостоив его вниманием, обошла кресло и присела с противоположной стороны от Габриэля.
- Рейна была в заключении всего век с небольшим и каким-то образом сохранила, если не рассудок, то, по крайней мере, сознание.
- Значит, никаких шансов на то, что именно «серокрылые» окажутся этим упомянутым «народом»? – устало уточнила девочка. – Раз уж ни одно из племен спиритов на Земле нам не подходит…
- А еще «синяя птичка» вполне может быть не спиритом, а вообще неизвестно кем! – поморщился Гас. – Не надо натягивать версии, Стрекоза, просто признай, что так и не нашла в библиотеке ничего, кроме пыли – и толку от этого вашего выискивания нет!
- От тебя, можно подумать, много толку! – моментально взвилась Мики.
- Да я, по крайней мере, не пытаюсь делать вид…
- Вот и не пытайся себе дальше, нечего придираться к тем, кто, по крайней мере, старается что-то исправить! Хоть мир и рушиться начнет на самом деле, у некоторых и тогда мыслей не будет, кроме как о «Макдоналдсе»!
- Мики! – вмешался Габриэль. – Ну, зачем грубить?
Побледневшая от злости девчонка виновато примолкла, хотя, судя по обжигающему холодом взгляду, не столько раскаивалась в своих словах, сколько не хотела перед бывшим Стражем выглядеть скандалисткой.
- Она не сказала ничего для меня оскорбительного, ни к чему совершенно так нервничать,  – поднявшись с кресла, дьявол лениво потянулся и направился к выходу. – ладно, не буду вам мешать симулировать бурную деятельность, каждый, в конечном счете, себя занимает тем, что больше нравится! Если тебе так спокойнее…
- Да ты просто…
- Мики! – снова с мягким нажимом пресек негодующий вопль Гейб. Уже оказавшись в коридоре, Гас какое-то время слушал стихающий неразборчивый бубнеж, перемежающийся виновато-упрямыми вставками в духе «а чего он?!» Не то, чтобы Стрекозе и раньше были не свойственны подобные срывы – обычно Гаса это даже порядком забавляло – но последнее время у нее тоже, кажется, подрасшатались нервы. Хотя, вполне возможно, появление Габриэля в Золотой Школе так сыграло, этих ангелов же и не поймешь.
После сорванного невольно занятия до обеда оставалась еще только лекция профессора Гносиса, занятия которого Гас посещал исключительно ради возможности совершенно ничего на них не делать, поэтому ничего страшного не было и в том, чтобы пропустить парочку. Поскольку прогуливать уроки у Темптель и Скарлетт ему не нравилось, а у Кубрала – было страшновато (ну, вернее, более почему-то страшно, чем на них приходить, хоть ничем хорошим это обычно и не заканчивалось), «колыбельными» лекциями пожертвовать было проще всего. Особенно если ради исключения хоть изредка проводить время с пользой.
Эксперименты свои Гас начал еще после той истории в Колизее. Ну, вернее, после разговора с Кубралом по поводу той истории. Вопреки обыкновению, слова тогдашнего куратора отчего-то не пожелали выветриться моментально из головы, как и положено всему, что говорят преподаватели, лично Гасу не интересные. С другой стороны, речь все-таки шла о возможности остаться в живых в какой-нибудь очередной передряге – а к такому у не отличающегося смелостью дьяволенка относиться с должной несерьезностью не получалось. Не то, чтобы ему впервой было мысленно прощаться с жизнью, когда электромагнитное воздействие оказалось бесполезным против медных копий – на самом деле паникерство было для Гаса неизменным спутником во всех приключениях и передрягах. Вот только обычно, стоило опасности миновать, парень моментально забывал об этом – до следующих, собственно, неприятностей. А тут – словно заноза в мозгах засела! «А сам для себя решай – хочешь ли прожить несколько дольше и готов ли ради этого свои способности развивать! Они могут в любой момент оказаться единственным твоим шансом себя защитить в подобных случаях?»
Конечно же, подхода к учебе и практике Гас менять не стал. Ну еще чего, в самом деле, не хватало. А вот в собственных возможностях – отчасти даже из любопытства – решил разобраться. Особенно увлекательными оказались эксперименты с разными металлами: понатаскав в «лабораторию» монет и просто небольших дисков из разных металлов и сплавов, дьяволенок принялся изучать их реакцию на управляемое магнитное поле. Вернее, поначалу-то экспериментировать рыжий пытался прямо в кошмарне, пока не огреб по полной программе от Сульфуса, которому потерявший управление ускоренный кусок железа едва не засветил в лоб, а Кабирия потом еще ехидно посоветовала читать хотя бы земные учебники по физике. С тех пор Гас предпочитал изучение подальше от случайных зрителей, благо, подвальных закутков, которые легко было приспособить под полигон, на их уровне школьных корпусов было предостаточно. Раньше, конечно, он вспоминал об этом от случая к случаю, но с тех пор, как половина разговоров стала не иначе как о возможной войне – заноза превратилась в назойливый звоночек.
У Гаса напрочь отсутствовало стремление к самосовершенствованию. И успехи в школьной практике его волновали изредка, по настроению. Но простительно все же проявить некоторое усердие, если от этого и правда может зависеть собственная жизнь.
Как оказалось, на «неподвластные» металлы типа меди и свинца на самом деле воздействовать все-таки получалось, только почему-то – с противоположной направленностью и куда большей затратой сил. Кабирия, с Которой Гас все-таки поделился наблюдениями, то ли в шутку, то ли всерьез заявила, что какой-то землянин заставил живую лягушку парить в сильном магнитном поле (после того разговора Гарсида почти неделю пряталась от хозяина, вероятно, решив перестраховаться) и снова насоветовала кучу книг и справочников, от попыток заглянуть в которые у Гаса моментально сворачивались мозги, а объяснять все это нормальным языком подруга лишь изредка находила время. Приходилось невольно следовать завету Кабале и все выяснять на практике, хотя позиции «лучше уж взрыв, чем ничего» рыжий совершенно не разделял! Отчасти из отсутствия должного научного авантюризма мелькнувшую было мысль о том, что если магнитное поле может подвешивать в воздухе лягушку (что так и не было проверено из опасения, что Гарсида обидится надолго), то можно и летать без помощи крыльев – Гас тут же отогнал подальше. Эксперименты с аэродинамикой – это уж точно не для него!
Но попытка потратить освободившееся время на продолжение экспериментов тоже удалась лишь отчасти. Вернее, ненадолго – противница вдруг неожиданно быстро соскучилась (а может, просто решила доругаться в отсутствие зрительской укоризны Гейба), да еще и впорхнуть в подвальный закуток ухитрилась именно в тот момент, когда чересчур сильно  заряженные металлические кружочки яро метались по помещению и рикошетили от щербатых стен.
- Ой!
Как ни странно, среагировать им обоим удалось меньше, чем за долю секунды. Причем если пернатая всего лишь привычно соткала вокруг себя золотистую сферу «щита», то Гас потом еще долго ломал голову, как ухитрился моментально заставить все эти железяки замереть в воздухе – буквально перед самым столкновением с защитным полем. И, главное, повторить-то не получалось.
- Ты что делаешь?! – перестав хлопать глазами, на какое-то время из миндалевидных ставшими едва ли не по-совиному круглыми, завопила ангелесса. – Совсем уже того?
- В следующий раз, когда полезешь под руку, ничего отводить не стану! – почему-то обидевшись, словно и не слушал регулярно в свой адрес куда более мощные эпитеты, предупредил дьявол. Нет, ну в самом деле, стараешься тут не зашибить эту птичку – и какая благодарность!
Мики тем временем растерянно изучала взглядом раскиданные монеты, выбоины на стенах и прочие результаты экспериментальной деятельности.
- С каких это пор ты стал свое свободное время посвящать тренировкам? – наконец с подозрением спросила девочка. Теперь-то что не так, интересно? Нет, когда ангелы доколупываются из-за того, что ты нифига не делаешь, это, по крайней мере, логично. Было.  – Гас! Ты что… ты тоже думаешь, что война непременно начнется?!
  - Что? Ну… нельзя же полностью исключать такую возможность – уж лучше перестраховаться, чем… Ну и что ты уставилась, как моя мамуля на брошюру по лечебному голоданию, а?! Все болтают об этом, что тут такого особенного?
- Вы что, не понимаете, что именно во всей этой «перестраховке» кто-то и сорвется рано или поздно! Что все это, как специальное нагнетание… не знаю, нужных настроений!
- Совершенно естественные настроения, когда ни у кого нет гарантий! Мы в собственных-то Представителях не до конца можем быть уверены, ну, допустим, касты Лени и Обжорства непременно будут против нарушения перемирия, это я точно знаю. Каста Гордыни с большой вероятностью тоже. Правда, Представители Гнева и Зависти настроены более враждебно, но остальные привыкли иметь с этим дело. Но что сочтет выгодным каста Алчности – я понятия не имею! Нельзя обо всех судить по Гносису, кое-кто способен нажиться именно в военных условиях. И еще каста Сладострастия – эти вовсе не умеют хранить верность какому-то одному убеждению, примерно как и одному… м-м, в общем даже в Низших Сферах сторонники мира лишь волей случая могут оказаться в меньшинстве! Ну, числовом! А чего ждать от Высших Сфер, я вообще не имею понятия – ты сама-то уверена, что среди ваших представителей там, на небе, нет сторонников войны?!  Кроме того… знаешь, ты сама тоже начала сверх учебной необходимости посещать воинский факультатив этой вашей Кессиди, но я тебя почему-то в паранойе по этому поводу не обвинял!
- Ты что, решил, что я стала этим заниматься, потому что… потому что тоже считаю мир ненадежным без Весов? – отчего-то аж задохнулась от негодования чернявая пигалица, хотя предположение было самым в такой ситуации логичным. Или у ангелов и тут какое-то альтернативное мнение? Такое, что нормальному дьяволу и предположить не получается.
Как ни странно, взрываться своим возмущением Мики не стала. Просто убрала сферу-щит и уселась прямо на пол, скрестив по-турецки ноги и опустив взгляд.
- Кессиди сказала, что может научить меня полноценно использовать блокирующие сверхспособности, так, чтобы от них в бою была не меньшая польза, чем от атакующих. Сам же знаешь, кроме «ледяных крыльев» все мои приемы направлены только на защиту… что бы ни происходило, я вечно остаюсь в стороне, вечно ничего не могу поделать, все время… все время как зритель остаюсь на заднем плане! Словно даже в компании подруг только для ровного счета числюсь! Поэтому… поэтому я так разозлилась, когда ты сказал, что от моих стараний сделать хоть что-то все равно нет никакой пользы. Гейб прав, мне не стоило хамить…
- Как будто ты мне сказала что-то плохое или обидное! – рыжий дьявол хмыкнул. Кто бы мог подумать, что у ангелов бывает достаточно тщеславия, чтобы его задевали «вторые роли».
- Я так удивилась, когда Кессиди сказала, что ее сверхспособности тоже направлены почти полностью на защиту! Она же была одним из величайших Небесных Воителей, возглавляла их так долго… А оказывается, у нее когда-то были похожие проблемы. Я не могу упускать шанс как можно большему у нее научиться, пока есть возможность, кроме того… Ну…
Поколебавшись, Гас тоже присел на пол напротив девочки. Та снова возвела золотистый купол, отрезав на этот раз их обоих.
- Это еще зачем?
- Кроме того, я хочу и тут все проверить! – приглушенно закончила Мики. – Ури и Дольче говорят, что им помешали последовать за Раф, ну, и Сульфусом – заключив в куб силового поля, который им не сразу удалось разрушить, поскольку атаки изнутри поглощались стенами. А это один из описанных профессором способов применять щиты в качестве оружия – просто ловишь своего врага, как в клетку.
- Именно поэтому меня и нервирует, когда ты наводишь эту штуковину на меня! Э-э, подожди, ты что, думаешь эта твоя Кессиди могла напасть на девчонок по пути к Храму?
- Она несомненно сторонник войны, мы ведь это обсуждали, и она обладает похожими силами… пока никаких конкретных указаний на нее лично у меня нет, так что не собираюсь никого ни в чем обвинять заочно.
Ангелы!
- К тому же – это ведь только одна из причин.
Убрав купол, Мики встала. Ничего не оставалось, кроме как последовать ее примеру, вероятно, лимит откровений уже исчерпался.
- Слушай, Стрекоза, я в этих ваших ангельских делах ничего не понимаю… но мне все равно кажется странным, что хранитель считает главным оружие нападения. Разве защита – во всех смыслах – не главное в вашей деятельности? Вспомни, когда школа на балу загорелась, ведь именно твоя способность позволила всех землян из зала вывести невредимыми. Если ты так хочешь верить, что никакой войны не будет… а состязания – в конце концов, это ведь всего лишь жребий, даже не на право воздействия вообще, а только на первое слово… Тебе не кажется, что ты как раз обладаешь даже не равноценными, а возможно, и гораздо более полезными качествами, чем боевые? Ну, для деятельности ангела: что Помощника, что Стража… или куда ты там планировала – не в воины же!
Вообще-то, сам Гас от способности создавать щиты тоже совсем не отказался бы – его-то основная проблема чаще всего заключалась в том, что слишком уж удобную мишень толстяк собой представлял! Но признаваться в этом было не то, чтобы лишним, а скорее, не к слову.
- Не очень-то это согласуется с твоими же словами насчет бесполезной «кахексичной курицы»!
- А не будешь больше совать нос в чужие записки! Я от своих слов не отказываюсь – в супе от тебя и правда никакой пользы не будет. Но как ангел… ну, по крайней мере уж ты не хуже этих своих подружек!
О словах своих пришлось пожалеть моментально, поскольку эта ненормальная пигалица вместо ответа рванулась вперед и попросту повисла у Гаса на шее.
Впервые дьявола на полном уже серьезе посетила мысль, что жить без «механического» напоминания о ВЕТО действительно – страшно! И даже не потому, что эти ненормальные ангелы дерутся… уж лучше бы дрались, в самом деле!
- Ты что, совсем уже того?! – не сразу въехав в происходящее, панически воскликнул Гас. – Иди вон Гейбу своему на шею вешайся, а у нас, кроме Сульфуса, таких дураков не…
- Идиот! – знакомая злость в голосе и снова засверкавших голубыми искрами глазах отпрянувшей Мики в этот момент вызывали почти умиление. – Я просто хотела сказать «спасибо»…
- В следующий раз словами это говори, а не пугай меня до херувимчиков!
- Как я могла забыть, что ты все и всегда в каком-то извращенном смысле понимаешь! Ну, конечно! Наверное, профессор Кессиди все же права насчет дьявольской природы – нормальными быть вы просто по определению не можете!
Едва ли не шипя от негодования, девчонка резко развернулась и зашагала прочь. Не полетела… наверное, чтобы топать подемонстративнее.
Это дьяволы «нормальными быть не могут», на себя бы посмотрели эти пернатые! То наезжают непонятно за что, то на шею кидаются…
- Так говоришь, словно бы это что-то плохое! – раздраженно рявкнул парень вслед. И, когда шаги уже поутихли на грани слышимости, добавил себе под нос. – Как раз я не сказал абсолютно ничего такого!

будет ыстчо

Отредактировано Владлена (2020-05-29 13:28:02)

Не поняла, где именно опечатка, сорри.

К компы, наверное, именно так и следовало бы оборудовать, чтобы чертята их пореже ломали))) У милого Гнусика, правда, в каноне таки воспламенился...

А) Я через "о" имела в виду) Вино-то все-таки "бордо" называется, а вот через "а" уже очепятка. Спасиб

*бАрдовый у меня ассоциируется с сетевой шуткой "с чем носить бардовые джинсы? С гитарой, костром и палаткой")*